Тема недели: предлог "в"

_______________________________________________________________

Главное русское слово и основное философское понятие - предлог "в". Частотный словарь и картина мира. "Тhe" и "в". Как язык решает основной вопрос философии. Великая цепь бытия.
_____________________________________________________________
 
                                      ПОЗДРАВЛЯЕМ!!!

Завтра, 1 апреля, не только самый веселый день в году, но и знаменательная
дата. Исполняется 70 лет постоянному участнику, любимому гостю и соавтору "Дара" - Виталию Абрамовичу Колмановскому. Этот юбилей - прекрасный повод отпраздновать его молодость, неиссякающую изобретательность и остроумие, которое сопровождает его с тех молодых лет, когда он, лидер команды бакинского КВН, занимал первые всесоюзные места в состязаниях веселых и находчивых.

Теперь, полвека спустя, Виталий Абрамович занимает первые места уже в Америке - в состязаниях знающих и догадливых.  В этом месяце завершился Восьмой чемпионат Америки по игре "Что? Где? Когда?", который происходил  в Пало Алто (Калифорния). Участвовало 23 команды из Бостона, Нью-Йорка, Чикаго, Вест Лафайета, Буфало, Сан Диего, Лос Анжелеса и Силиконовой долины. Виталий Абрамович и его дети в составе семейной команды получили серебряную и две бронзовые медали и, таким образом, оказались лучшими в многоборье. Кроме того, Виталий Колмановский был назван лучшим игроком чемпионата и удостоен хрустальной совы.

Поздравляю Вас, Виталий Абрамович, с 70-летием и желаю долгих лет жизни, радостей словотворчества и успехов в Вашей детективной охоте за фактами! Я  убежден, что каждое новопридуманное слово и понятие добавляет человеческому мозгу несколько дней, недель, а то и месяцев жизни. Желаю, чтобы слова, которые Вы подарили нам на радость, возвращались к Вам в виде творческого долголетия!!!

           Сердечно Ваш,

           Михаил Наумович Эпштейн

 
В этом выпуске, в отличие от большинства предыдущих, я не предлагаю лексических неологизмов. Но в категории новых слов наряду с лексическими выделяются и семантические неологизмы. Это известные слова, которые приобретают новые значения, например,  "спутник" - в значении "искусственный спутник Земли".  Вот так и обычное, неприметное слово - предлог "в" - я предлагаю использовать как семантический неологизм, как философское понятие, обозначающее основное, самое фундаментальное отношение мироздания.

Обычно мы отождествляем смысл высказывания со знаменательными словами - существительными, прилагательными, глаголами. Но служебные слова - предлоги, союзы, частицы -  выражают более глубокую, так сказать, бессознательную мысль языка, и задача филологов, философов, лингвистов - донести это грамматическое бессознательное до нашего сознания. Мы знаем, что хочет нам сказать тот или иной писатель, политик, мыслитель, но бываем глухи к тому, что упорно повторяя и "разжевывая", пытается внушить нам сам язык.

По замечанию Л. Витгенштейна, "сущность ярко выражается в грамматике. /.../ О том, какого рода объектом является нечто, дает знать грамматика. (Теология как грамматика.)" [1] Сравнивая грамматику с теологией, Витгенштейн, очевидно, имеет в виду, что грамматика охватывает высшие, "богооткровенные"  законы мышления, которые, как "заповеди", предписаны языку в виде аксиоматических правил и обычно не подлежат обсуждению.  Грамматика - это не то, что мы думаем, а чем мы думаем, когда говорим, или даже то, что думает нами;  это бессознательное нашего мышления.

Классические трактаты Серена Кьеркегора "Или - Или" (Enten-Eller, 1843) и Мартинa Буберa "Я и Ты" (Ich und Du, 1923) как раз и представляют собой опыты философского осмысления и категоризации таких "незаметных" и вездесущих формальных слов. Грамматософия  рассматривает фундаментальные отношения и свойства мироздания через грамматику языка, в том числе через призму  служебных  слов, а также грамматических форм и правил. Грамматософия больше всего заинтересована именно в тех моментах мышления, которые меньше всего контролируются самим мышлением, предзаданы ему, образуют негласную, неслышимую систему правил или проскальзывают в тех "незначительных" словечках, которые употребляются невольно,. машинально, аксиоматически, автоматически.

                    Частотный словарь как картина мира

Когда мы задаемся тем или иным "вечным вопросом", то прежде чем листать Гегеля или Вл. Соловьева, хорошо бы вслушаться в язык  Что есть первоначало мира?  -  не по мнению того или иного мыслителя,  а по мнению языка.  Философы спорят о том, что первично: материя или сознание, свобода или необходимость, личность или история? Одни считают важнейшим и первоначальным понятие духа,  другие  -  воли,  третьи  -  существования,  четвертые  - бытия, пятые  -  мышления...  А что думает об этом сам язык -  бескорыстнейший из свидетелей и неподкупный судья,  глядящий на мир миллионами глаз?

Из всех видов словарей наиболее приближен к обыденному языку частотный словарь, поскольку он  описывает именно частоту вхождения слов в поток речи, степень их востребованности всеми говорящими.  Частотный словарь - это "всенародная", стихийно-демократическая система понятий, которую не может игнорировать ни философия, ни любая другая гуманитарная наука или технология, если она дорожит свидетельствами обыденного языка. Мир  -  это мириады людей, по-разному мыслящих о мире.  Что стоит на первом месте в их языке, то более всего значимо для их существования.

Понятия, которые выдвигаются на первый план философами и идеологами:    "материя" или "сознание",  "природа" или "идея",  "единство" или "противоречие",  "общество" или "революция" -  это, с точки зрения языка, понятия второстепенные,  маргинальные,  возникающие лишь в процессе дробления и уточнения  более глубоких и всеобъемлющих свойств мироздания. Согласно самому полному из существующих "Частотному словарю русского языка" [2], слово "материя"  делит места с 2172 по 2202 по частоте употребления в русском языке со словами "самовар",  "конференция",  "партизан" и др.  Таким образом,  по свидетельству языка понятие "материи" примерно столь же важно для объяснения мироустройства,  как понятия "самовар" или "партизан",  -  вывод, неутешительный для материалистов, которые ставятся тем самым в ряд малых фетишистских групп,  наподобие поклонников самоварного чаепития.  К огорчению спиритуалистов, понятие "дух  -  духовный" отмечено,  по крайней мере в частотном словаре русского языка советской эпохи,  примерно таким же или даже чуть более низким рангом.

Еще одно важнейшее понятие,  положенное в основу многих
философских систем  -  это "бытие" или "существование".  Учение о бытии является центральным разделом таких значительных
философий,  как гегелевская и хайдеггеровская.  Но язык часто
обходится без утверждений о бытии или небытии того или иного
предмета,  обсуждает его конкретные свойства,  не прибегая к
"экзистенциальным" суждениям.  "Быть"  -  важное,  но не основное
слово:  в русском языке оно занимает по частоте шестое место,  в английском -  второе,  во французском  -  четвертое.  Другие категории,
например,  "разум" и "познание" (у рационалистов),  "чувство" и
"ощущение" (у сенсуалистов),  "польза" и "деятельность" (у прагматистов), "воля" (у Шопенгауэра), "жизнь" (у Ницше), также
отвергаются языком, всей суммой его употреблений,  в качестве
основополагающих.

Более существенны понятия "я" и "ты",  выдвинутые Мартином Бубером,  -  они принадлежат к самым употребительным в любом языке,  и никакое общение между людьми и объяснение мира не может без них обойтись.  Бубер назвал местоименную пару "я  -  ты"  "основным словом",  определяющим диалогическое отношение как центральное в мироздании; если судить по словарю,  отводящему этой паре местоимений суммарное 3-е место в русском и английском языках, он ошибся ненамного.

Как правило, во главе частотных списков всех языков идут служебные слова: артикли, предлоги, союзы, частицы. Они-то и заключают в себе то основное,  что выделено в мироздании не тем или иным мыслителем,  а совокупной мыслительной работой всех говорящих. Вот десять самых употребительные слов русского и английского языка,  в процентах к общему числу употреблений:

Русский язык

4,29 в
3,63 и
1,92 не
1,73 на
1,38 я
1,33 быть
1,32 что
1,31 он
1,30 с (со)
1,07 а

6.88  the
3.58  of
2.84  and
2.57  to
2.30  a
2.10  in
1.04 that
0.99 is
0.96 was
0.94 he   [3]

                    THE и В. Определенность и вмещенность

Самое употребительное слово в английском  - артикль "the". Определенный артикль вообще самое частое слово в тех языках,  где он имеется,  а на этих языках создана самая богатая словесность в мире:  иврит,  греческий,  арабский,  английский,  немецкий,  французский, испанский...  Так,  в английском языке определенный артикль - примерно каждое 15-ое слово в тексте  (6.88% от всех словоупотреблений).  Даже в тех языках,  где артикль отсутствует,  его различительную функцию отчасти берут на себя указательные местоимения и частицы,  от которых он исторически образовался,  -  "этот",  "тот",  "такой",  "вот",  "вон".

Для философии всегда было важно найти такое слово (термин), которое заняло бы центральное место в системе  понятий и, определяя все другие, само в наименьшей степени подлежало бы определению ("дао" в даосизме, "идея" у Платона, "материя" у Маркса, "жизнь" у Ницше, "бытие" у Хайдеггера...). Определенный артикль, the, и есть искомое философское слово слов,  выдвинутое самим языком на первое место среди бесчисленных актов говорения о мире. (Исключение составляет лишь еще более универсальный знак пробела, который лежит в истоке самого говорения и письма). Мир должен быть понят прежде всего через артикль  -  всесторонне артикулирован. The указывает на любую вещь как эту,  отличную от всех других вещей в мире,  и это свойство "этости" является начальным и всеопределяющим,  как показывает многообразная практика языка.  В какие бы предметные сферы ни заходил язык, какими бы профанами или специалистами,  праведниками или грешниками он ни использовался,  без артикля как определяющего и различающего элемента не обойтись в большинстве высказываний. The - наиболее абстрактный элемент языка,  придающий смысловую конкретность другим элементам,  это конкретизирующая абстракция,  то "свое" для каждого,  что является "общим" для всех. [4]

В русском языке это определительное,  артикулирующее начало,  вследствие отстутствия артиклей,  выражено не столь резко,  как в европейских (романских и германских).  На первое место выдвигается другое фундаментальное свойство  -  "вмещенность".  Оно выражено предлогом "в",  опережающем все другие слова в частотном словаре (43 тысячи на миллион словоупотреблений,  каждое 23-е слово в тексте).  [5]  "В"-структура определяет пребывание всякой вещи внутри другой:  даже самое малое что-то вмещает,  даже самое великое чем-то объемлется.
Русский язык берет мир в кольцо, в блокаду,  представляя его как систему оболочек,  в которой все является облеченным и облекающим.  "Все во всем"  -  этот древний закон,  выведенный Анаксагором, в русском языке выступает как синтаксическая привычка,  как суммарная воля и мысль всех говорящих,  их коллективное языковое бессознательное.   Главное  -  не "это",  а "в", через структуру которого любая вещь предстает окруженной и окружающей,  притом,  что эти круги входят друг в друга,  наподобие звеньев одной цепи:  окружающее само окружается тем,  что оно окружает.  Русский язык рассеян в отношении определенности вещей и сосредоточен на их окруженности,  пребывания внутри чего-то.  Вещь определяется не сама по себе,  в отличие от другой вещи,  но через то большее,  внутри чего она пребывает.   Таково это мирообразующее в России свойство свернутости и заключенности.   "Все во мне, и я во всем" (Федор Тютчев).

Что было в начале: курица или яйцо? Так как яйцо пребывает в курице, а курица в яйце, то ответить на этот вопрос можно только одним логическим способом: в начале было  "в".  Такова предложная метафизика этого анекдотического вопроса.

Этот же предлог получает глубокий смысл как первое слово  Главной Книги,  общепризнанного источника знаний по началам и концам мироздания. Библия, как известно, начинается предлогом "в": "В начале (бе-решит) сотворил Бог  небо и землю". Само "в" как бы и образует начало всего, до неба и земли, до их разделения,  даже до упоминания самого имени Творца

От анекдота до Библии...  Попросту говоря, без "в" мы не можем ни вздохнуть (вобрать воздух в себя), ни выдохнуть (вернуть воздух в мир). Так же без "в" было бы невозможно мыслить и существовать, поскольку мышление в форме облекающего его мозга и тела всегда вброшено в том самый мир, который оно мыслит. В свою очередь,  и мир, охватывая мысль своим физическим простором, идеально помещается в пространство мозга.
Еще до разделения всего на сознание и действительность, идеальное и материальное,  можно констатировать наличие модуса "в", по которому ничто не может быть,  не будучи в чем-то.   Без понятий "сознания" и "материи" можно обсудить множество вещей, важных для ориентации в бытии, а вот без "в" нельзя говорить ни о чем: ни о погоде в Москве,  ни о новостях в газете, ни о красоте в творчестве Достоевского, ни о покупке хлеба в магазине...

"В" - это и есть кратчайший ответ на так называемый основной вопрос философии: что первично - мысль или мир?  Первично именно "в" -  взаимная окольцованность субъекта и объекта познания, их вложенность друг в друга."В" - не составная и не производная, а простейшая и исходная структура миромысли, бытезнания, в неразложимости, точнее, взаимовключенности бытия и сознания.  Философская система, конгениальная языку в его глубинном синтаксисе и в сумме всех  речевых актов о мире,  начинается не с понятий бытия или сознания, а с того простейшего, что включает их друг в друга - с предлога "в".  Я всегда застаю свое сознание уже в мире, и вместе с тем всегда застаю мир внутри своего сознания.
 

                            "В" и великая цепь бытия

В классической философии (Декарт, Спиноза, Лейбниц) сложился образ "великой цепи бытия", которая непрерывностью сцеплений ведет от несовершенных творений к более совершенным и к самому Творцу, так что невозможно изъять из этой цепи никаких слабых или посредственных звеньев - они нужны для полноты мироздания.  [6]  Предлог "в" помогает нам  более буквально и вместе с тем концептуально истолковать этот образ, поскольку он описывает модус, каким одно звено сцепляется с другим: одновременно охватывая и  охватываясь. Расплетая "великую цепь", мы получаем отдельные разорванные звенья: "бытие" и "познание",  "материя" и "дух", "объект" и "субъект", "физика" и "психология" и другие более частные познавательные категории. Но скрепляющая основа всего -  то, что держит все эти звенья вместе и делает цепью -  "в".

Китайская эмблематика начал  Инь и Ян, земного и небесного, женского и мужского, - это восточный вариант "великой цепи бытия",  изобразительный иероглиф того, что обозначает предлог "в".  Женский темный кружок вписан в мужское светлое поле, а  мужской светлый - в темное женское.   "В" имеет значение для понимания сущности любви, которая как бы сплетает любящих, влагает их друг в друга и обвивает друг другом. Любовь - это "в" как отношение двух личностей, состояние их взаимовключенности. В этом смысле "великую цепь бытия" можно истолковать как любовный взаимоохват всех ее звеньев.  Причем любовь - это "в" не как статическое "где" (in), а как динамическое "куда" (into), сила влечения, точнее, во-влеченности. Любящий хочет быть внутри любимого и одновременно объять его и замкнуть в себе: окружать собой окружающее себя, как сплетаются  колечки в самой букве "в".

Напомню известную мысль Паскаля: "...С помощью пространства Вселенная охватывает и поглощает меня, а вот с помощью мысли я охватываю Вселенную" ("Мысли", 348). Для Паскаля достоинство человека - в том, чтобы мыслью охватывать Вселенную, которая охватывает его пространством. Но именно взаимоохват этих двух кругов создает самого человека как узел ввернутости-вывернутости, как главное "в" мироздания. Человек - это непрерывность перехватов его тела и мысли с окружающим миром:  мир охватывает человека в точке его тела, а человек охватывает мир в круге своей мысли.

Отсюда двойственное положение человека в мироздании, как страдающего и мыслящего существа, что кратчайше выражено в пушкинской строке: "Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать".  Мышлением человек охватывает то, чем он сам охватывается страдательно. Одно невозможно без другого,  как невозможно кольцам сцепиться, не охватывая друг друга. По словам Карла Ясперса, "объемлющее, которое есмь я, как бы объемлет объемлющее, которое есть само бытие, и одновременно объято им". [7]

Итак,  кратчайшим ответом на вопрос об отношении сознания и материи может послужить одна-единственная буква, она же - морфема, лексема, понятие и философская категория.  Мы не можем полностью объяснить, в чем смысл или причина этого "в", потому что "в" очевидным образом предшествует нашему вопросу и  деятельности сознания в мире.  Само разделение на сознание и мир есть следствие того, что для "в" требуются носители: кольца, звенья, горизонты, окружающие и окружаемые...   Само "В" структурирует мир таким образом, что вещи являются выпуклыми и вогнутыми, чтобы обнимать и наполнять друг друга.  Отсюда этика терпения и мужества, впущения в себя и вхождения в другого...

Взаимное кольцевание выражено в самом двукружном начертании буквы "в". Как и цифра 8, буква В - знак бесконечности: один круг входит в другой, как звено в звено, образуя "великую цепь бытия". На плоскости письма эта фигура взаимосцепленности может быть выражена только  соприкосновением колец в той точке, где трехмерно они  должны охватывать друг друга.
 

---------------------------------------------------------------
Примечания

1. Л. Витгенштейн. Философские исследования, 371, 373, в его кн. Философские работы, М., Гнозис, 1994, ч.1, с. 200.

2. Частотный словарь русского языка, под ред. Л. Н. Засориной. М., "Русский язык", 1977, сс. 827, 913.

3.  Несколько иначе выглядит английский список, если подсчитывать частоту лексем, а не отдельных словоформ:

6.18  the
4.23   is, was, be, are, 's (= is), were,        been, being, 're, 'm, am
2.94  of
2.68  and
2.46  a, an
1.80  in, inside (preposition)
1.62  to (infinitive verb marker)
1.37  have, has, have, 've, 's (= has), had,  having, 'd (= had)
1.27  he, him, his
1.25  it, its

5. В наше время частоту употребления тех или иных слов легко определить по интернету.  Вот данные поискового мотора "Google" (на январь 2003 г.)  Если выделить "в" и его вариант "во", как отдельные слова, интервалами с двух сторон, то поиск принесет 162 миллионов употреблений  (отсюда можно сделать вывод, что вселенная русского интернета на данный момент состоит примерно из 3.7 миллиардов слов, поскольку, как показывает Частотный словарь, "в" - примерно каждое 23 слово в русском тексте). Для сравнения: слово "сознание" употребляется 1 миллион 421 тысяча  раз, а "материя" - 289 тысяч  (во всех падежах). Из этого следует, грубо говоря, что незаметное понятие "в" несравненно важнее для  понимания структуры "основных вещей", чем заезженные философией понятия "сознания", "материи" и т.д. Философии еще только предстоит ввести в поле своего анализа те грамматемы-философемы, которые бессознательно проникают собой язык, т.е. совокупное мышление всех говорящих.

6. Arthur O. Lovejoy. The Great Chain of Being. A Study of the History of an Idea. New York: Harper & Row, Publishers, 1965, p. 52.

7. Карл Ясперс. Философская вера, в его кн. Смысл и назначение истории, М., Изд. политической литературы, 1991,  с. 427.

8. Preposition - предлог; proposition - предложение, утверждение, заявление, суждение (в логике, философии).

_______________________________________________________________

Сетевой проект Михаила Эпштейна "Дар слова" выходит с 17 апреля 2000.  Главная тема  - искусство создания новых слов и понятий, пути обновления лексики и грамматики русского  языка, развитие корневой системы, расширение моделей словообразования. Каждую  неделю  подписчикам  высылается  одно или несколько новых слов, с определениями  и примерами  употребления. Ни одного из предлагaемых слов нет ни в одном из существующих словарей (редкие исключения особо оговариваются). Каждое слово создается автором или гостями проекта и передается всем подписчикам и читателям в свободное пользование. Новое слово может стать символом, мантрой  предстоящей недели,  паролем в общении подписчиков, предметом философской медитации и литературного творчества.

"Дар слова"  проводит также дискуссии и конкурсы на лучшие однословия, обсуждает письма и предложения читателей.   "Дар слова" может служить пособием по словотворчеству, введением в  мир языковых фантазий и мыслительных технологий.

Все предыдущие выпуски