ДАР СЛОВА 64 (104)
Проективный лексикон Михаила Эпштейна


                                         28 апреля 2003
                        СЛОВО УПРАВЛЯЕТ ЦАРСТВАМИ
     Для чего нужна проективная деятельность в  языке  (1)


Этим выпуском начинается четвертый год проективного лексикона - самое время поразмыслить вместе с читателями об этом загадочном жанре, вообще о проективной деятельности в языке

                                 ... Слово управляет мозгом, мозг -  руками,
                                    руки - царствами.
                                                     Велимир Хлебников

Есть много разных типов словарей: толковые и энциклопедические, этимологические и орфографические, диалектные и индивидуальные, словари историзмов и неологизмов... Но все они описывают слова, которые уже были в употреблении, в той или иной степени вошли в язык.

Особенность проективного словаря в том, что он  описывает  ранее неизвестные слова, которые впервые предлагаются для употребления. Если традиционный словарь подводит итог бытованию слова в языке, то в проективном словаре жизнь слова только начинается. Отсюда оно может перейти в тексты других авторов, стать фактом языка, - а может остаться в словаре. Слова имеют свою судьбу...
 

                                                      1.

 В 19-ом веке русское языковое пространство  быстро наполнялось. Словарь В. Даля лопается от изобилия слов, правда, и тогда уже обращенных скорей в прошлое, чем в будущее: к старинным промыслам, ремеслам, вещам домотканного быта. Но также и нравственные, умственные явления представлены обильно: корней немного, но сколько производных, на один корень "добр"  - около 200 слов!

Однако в 20 в. язык пошел  на убыль, вчетверо-впятеро, если не больше, поредела его  крона, словолес облысел и от многих корней остались черные пни. Самое тревожное - что исконно русские корни в 20-ом веке замедлили и даже прекратили рост, и многие ветви оказались вырубленными. У Даля в корневом гнезде "-люб-" приводятся около 150 слов, от "любиться" до "любощедрый", от "любушка" до "любодейство" (сюда еще не входят приставочные образования). В четырехтомном Академическом словаре 1982 г. - 41 слово. Выходит, что корень "люб" за сто лет не только не дал прироста, новых ветвлений, но напротив, начал резко увядать и терять свою крону.

 В 1990-e гг. происходит, конечно, быстрое обновление  словарного состава, но в основном за счет двух источников: (1) заимствования  из английского языка и (2)  наезд на язык уголовно-бандитской лексики и фразеологии, жаргонных и просторечных низов языка, которые въехали в публицистику, журналистику, литературу, сделав себе такую же "златоустую" карьеру, как и их златозубые носители.

Во всех словарях русского языка советской эпохи в общей сложности приводятся около 125 тысяч слов - это очень мало для  развитого языка,  с большим литературным прошлым и потенциалом.   С языком происходит примерно то же, что с населением.  Население России чуть ли не втрое меньше того, каким должно было быть по демографическим подсчетам начала 20 в. И дело не только в убыли населения, но и в недороде. 60 или 70 миллионов погибли в результате исторических экспериментов и катастроф, но вдвое больше из тех, что могли, демографически должны были родиться - не родились, не приняла их социальная среда из тех генетических глубин, откуда они рвались к рождению. Вот так и в русском языке:  мало того, что убыль, но еще и недород.

Далевские слова в языке не восстановить, потому что многие  связаны с кругом устаревших или местных значений; но в живом языке и корни должны расти, ветвиться, приносить новые слова. Знаменательно, что А. Солженицын, который в своем "Русском словаре языкового расширения"  пытается расширить современный русский язык введением слов из В. Даля, вынужден его резко сокращать,  не только прореживать далевский словник, но и  сужать значения и толкования слов. "Лучший способ обогащения языка - это восстановление прежде накопленных, а потом утерянных богатств", - пишет Солженицын в предисловии к своему "Словарю". [1] Хотя солженицынская попытка заслуживает большого  уважения, но сейчас ясно, как никогда раньше, что язык не может жить одной только памятью и воспоминанием.  Чтобы ответить на вызов времени,  языку нужно воображение, способность творить новые слова и понятия, не ограничиваясь только восстановлением своего прошлого или заимствованиями из других языков. Язык жив до тех пор, пока   его древние корни продолжают разветвляться и плодоносить в новых словах. Недостаточно пользоваться языком  как орудием  художественного или научного творчества; необходимо  творческое обновление самого языка.

                                            2.

Этой задаче и посвящается "Дар слова": читателю предлагаются слова, термины, понятия, которые могут войти во всеобщее употребление и стать знаками новых идей, научных теорий, художественных движений, стилей жизни и мышления... А могут и не войти. От самих читателей зависит, насколько "входчивыми" окажутся эти слова и насколько "сбывчивыми" те образы и идеи, которые они приносят с собой.  "Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется," - в данном случае тютчевское выражение следует понимать буквально.  Языку ничего нельзя навязать, но можно нечто предложить - в надежде, что не все предложенное будет отвергнуто.

Читатели  могут спросить - и сам я спрашиваю себя: для чего языку наплыв новoобразованных слов? Что это - литературная игра? Пусть такому словотворчеству будет место в поэзии, но зачем онo обществу, стране, всем носителям языка?

Будущee может описываться в  самых разных жанрах: гадание, пророчество, апокалипсис, утопия или антиутопия,  политический или эстетический манифест,  научная гипотеза,  научно-фантастический  роман или фильм... Но самый экономный, так сказать, минимальный жанр описания будущего - это новое слово, неологизм. Оно не только описывает возможное будущее, но создает саму эту возможность, поскольку расширяет сферу смыслов, действующих в языке. А что на языке, то и в уме; что на уме, то и в деле. Одно-единственное слово - это зародыш новых теорий и практик, как в одном семени заложены мириады будущих  растений.

Здесь я хочу сослаться на Романа Якобсона, который обнаружил удивительную общность между генетической программой развития организма и лингвистической программой развития культуры и общества: "...Сейчас на повестке дня стоит рассмотрение временнОй, программирующей роли языка как моста, перекинутого от прошлого к будущему. Интересно, что известный русский специалист по биомеханике  Н. А. Бернштейн в 1966 г. в заключении к своей книге удачно сравнил  "запечатленные в молекулах ДНК и РНК" коды (которые отображают "процессы предстоящего развития и роста") с "речью как психобиологической и психосоциальной структурой", обеспечивающей предварительную модель будущего"". [2]

Эта мысль о программирующей роли языка особенно актуальна в связи со недавним становлением на основе генетики новой дисциплины - меметики, которую можно определить как генетику культуры.  "Мемами"  называют единицы смысла или информации, которые через слова, образы, музыкальные фразы, крылатые выражения передаются из сознания в сознание. [3] Мемы - это смысловые гены или вирусы, передатчики не биологической, а культурной информации. Примером таких мемов могут служить часто повторяемые фразы, лозунги, музыкальные мотивы, моды, поваренные рецепты, математические формулы, компьютерные алгоритмы, инструкции по производству и использованию определенных объектов, инструментов.  По сути, вся история человечества может быть описана как эволюция мемов, их борьба за выживание, распространение, покорение умов, внедрение в духовную и материальную культуру. Религии, идеологии, политические системы, философские и художественные течения, идейные споры и повседневные разговоры - все это рассматривается меметикой как формы грандиозного действа, в которой несчетные полчища мемов борются за обладание знаковой вселенной. С этой же точки зрения, "функция языка - распространение мемов". [4]

 Очевидно, что разные уровни языка обладают разной способностью воспроизодства, "репликабельности". Безусловным чемпионом среди  языковых мемов является отдельное слово.  Собственно, слово - это и есть главный мем, самый заразительный из всех "инфовирусов", или, лучше сказать, самый плодовитый из всех инфогенов.  Путешествуя из сознания в сознание, слово насаждает там корни  будущих мыслей и дел. Оно размножается гораздо быстрее, чем предложение или текст. Даже  фразеологизм, афоризм,  крылатое выражение  не воспроизводятся так часто и повсеместно, как лексическая единица языка.  Самый популярный текст, печатаемый  миллионными тиражами, все-таки не сравнится в частотности со словами, которые по многу раз повторяются во всех текстах на данном языке. Новое слово - это мини-мем, он обладает наибольшей энергией продвижения, поскольку на минимум знака приходится максимум значения.

                        Окончание - в следующем выпуске.

----------------------------------------------------------------------
Примечания

1. Русский словарь языкового расширения. Составил А. И. Солженицын.  М., Наука, 1990, с. 3.

2. Роман Якобсон. Лингвистика в ее отношении к другим наукам, в его кн. Избранные работы. М., Прогресс, 1985, с. 395. Н. А. Бернштейн цит. по его кн.  Очерки по физиологии движений и физиологии активности М., 1966, с. 334.

3. Термин "мем" был предложен  английским биологом Ричардом Докинсом (Richard Dawkins) в 1976 г., в книге "Самовлюбленный ген" (The Selfish Gene). Докинс доказывал, что наряду с генами как носителями биологической информации существуют носители культурной информации, которые также склонны к самоцельному размножению и подчиняются законам дарвиновской эволюции. По аналогии с генами, Докинс назвал "мемами" эти единицы культурной памяти, которые стремятся к бесконечному самовоспроизводству и пользуются для этого книгами, песнями, спектаклями, телепередачами, средствами массовой коммуникации...

4. Susan Blackmore. The Meme Machine. Oxford: Oxford University Press, 2000, p. 99.

_______________________________________________________________

Сетевой проект Михаила Эпштейна "Дар слова" выходит с 17 апреля 2000.  Главная тема  - искусство создания новых слов и понятий, пути обновления лексики и грамматики русского  языка, развитие корневой системы, расширение моделей словообразования. Каждую  неделю  подписчикам  высылается  одно или несколько новых слов, с определениями  и примерами  употребления. Ни одного из предлагaемых слов нет ни в одном из существующих словарей (редкие исключения особо оговариваются). Каждое слово создается автором или гостями проекта и передается всем подписчикам и читателям в свободное пользование. Новое слово может стать символом, мантрой  предстоящей недели,  паролем в общении подписчиков, предметом философской медитации и литературного творчества.

"Дар слова"  проводит также дискуссии и конкурсы на лучшие однословия, обсуждает письма и предложения читателей.   "Дар слова" может служить пособием по словотворчеству, введением в  мир языковых фантазий и мыслительных технологий.

Все предыдущие выпуски

Напоминаю, что в мае и в летние месяцы "Дар" будет выходить с более свободной периодичностью, но не реже, чем раз в две недели.